Фашисты [litres] - Кирилл Викторович Рябов

– А ты знаешь, что у собак нет ощущения времени? – спросила Саша. – Для него эта неделя будет длиться вечность. Это с одной стороны. А с другой стороны, ему будет казаться, что он расстался с хозяйкой всего минуту назад. Представляешь, какое это мучение?

«Зарезать его надо, чтобы не мучился», – произнёс в голове голос.

Вольский поперхнулся чаем и закашлял.

– Коля, что ты?

Саша стала бить его кулачком между лопаток.

– Не в то горло попало, – прошептал он.

– Бок не болит?

– Нет, – покачал головой Вольский. – Бок не болит.

Пёс исчез. Видимо, испугался кашля и убежал в комнату. Или прочитал его мысли? Но с чего такое вообще в голову пришло? Вольский нервно глотнул чаю и достал сигареты.

– Курить тебе надо бросать, – сказала Саша в очередной раз. – На позапрошлый Новый год я загадала желание, чтобы ты бросил курить. Но почему-то оно не сбылось.

– Ну, может, ещё сбудется, – ответил рассеянно Вольский.

– Ладно хоть не пьёшь. И не гуляешь. Курение я могу терпеть. Но меня ужасает мысль о том, какой вред ты наносишь своим лёгким. Кстати, когда ты делал флюорографию последний раз? Года два назад?

– Да. Всё было нормально.

– Но прошло много времени. Надо сделать новую.

– Я сделаю, – пообещал Вольский. – Обязательно сделаю.

– Коля, а ты помнишь, что загадал на Новый год?

– Конечно.

– Только не говори, а то не сбудется, – перебила Саша.

– Ладно.

Он отложил сигареты, сунул в рот сушку и разгрыз её, представив на секунду, что это кусок стекла. И опять чуть не подавился.

– Я знаю, что ты загадал, – сказала Саша, глядя поверх чашки.

– Да?

– Ты загадал, чтобы мы всегда были счастливы.

– Ты права.

Она была права.

После чая Вольский вымыл чашки и прибрал на столе. Саша ушла в комнату. Он открыл форточку и закурил. Девятиэтажки за окном плыли сквозь изморось. Сквозняк принёс запах мокрых листьев. «Будем ли мы счастливы?» – подумал он.

Они прожили с Сашей девять лет. Но Вольский знал, что никакой срок не имеет значения. С предыдущей женой он прожил семь лет. Саша со своим бывшим мужем прожила, кажется, шесть.

Вечером Вольский записал в дневник:

«Имеют ли значение внешние обстоятельства? Или всё зависит от нас?»

Саша расчесала волосы и залезла под одеяло.

– Ты чего такой смурной?

– Разве?

– Я же вижу. Иди сюда.

Он снял одежду и забрался к ней под одеяло. Саша стащила ночнушку и швырнула в ноги. Вольский гладил и целовал её грудь. Саша гладила его макушку, потом стала толкать вниз. Вольский сполз. Он всегда возбуждался, видя её желание. Саша постанывала, сжимая ногами его голову. Потом где-то рядом тявкнул Принц Альберт, и жена засмеялась.

– А говоришь, воспитанный пёс, – проворчал Вольский.

– Интересно, как это выглядит со стороны, глазами собаки? – задумалась Саша.

– Думаю, очень странно.

Он слез с кровати, погасил свет и вернулся. Саша приняла его. Она была мокрая, горячая и мягкая.

«Отличная шахна», – сказал голос в голове.

Вольский замер.

– Ну что, что? – захныкала Саша. – Ты чего остановился?

Он таращился в темноту.

– Коля, бок?

– Нет-нет.

Вольский продолжил. Саша кончила и выматерилась. Он понял, что не сможет, немножко полежал, обнимая её, и слез.

– Коленька, милый, – прошептала она. – Бок точно не болит?

– Точно.

– Ты не будешь?

– Что-то я устал. День был тяжёлый.

– Давай спать тогда?

– Покурю только.

Он вышел на кухню, сунул в рот сигарету и не мигая уставился в окно. Там была ночь. Фонари почему-то не горели. Пришла Саша и тоже взяла сигарету. Иногда она курила после секса. Не затягиваясь.

– А ты не знаешь, что такое «шахна»? – спросил Вольский.

– Нет. Но что-то знакомое. Кажется, какая-то река в Китае или Монголии. А почему ты спросил?

– Да просто вдруг всплыло в голове.

– Ты ведь филолог. Должен знать, – сказала Саша.

– Я плохой филолог.

– Зато ты самый лучший мужчина на свете.

Вольский не стал спорить. Хоть и сомневался.

Они вернулись в кровать и некоторое время тихо разговаривали. Из темноты доносилось сопение Принца Альберта. Оно убаюкивало.

– Утром я с ним погуляю, – сказала Саша. – И днём. Завтра у меня занятия до двух.

Она преподавала спортивную гимнастику детишкам.

– Днём и я могу погулять, – сказал Вольский. – Поводок есть?

– Я погуляю. Ничего страшного. Ты пиши спокойно, не отвлекайся.

– Да я пишу, пишу…

Он хотел добавить, что толку от этого всё меньше, но промолчал.

– А когда ты напишешь книгу? – спросила Саша.

– Мне надо всё хорошо обдумать.

– Было бы здорово.

– Я не очень понимаю, о чём писать.

– А о чём все пишут?

– Не знаю. Я ведь не читаю современных писателей.

– Почему?

– Ну, вряд ли среди них есть новые Толстые, Достоевские и Чеховы. Это, конечно, предубеждение. И всё-таки. Может, поэтому я ничего и не пишу, что из меня тоже не выйдет новый Толстой, Достоевский и Чехов.

– Да зачем вообще про это думать? – сказала Саша, зевнув. – Садись да пиши.

– Может, ты и права.

– Коля, знаешь, иногда надо проще смотреть на вещи.

– Ты права, – повторил Вольский, хотя не был уверен.

Он уже засыпал, когда послышался голос Саши.

– Слушай, я кое-что вспомнила.

– Да?

– Про шахну. У нас в коммуналке жил старичок один, его звали Шахна Самуилович.

– Чем он занимался?

– Кажется, был обычным пенсионером.

– Да и бог с ним.

– Он, наверное, давно умер.

Закрыв глаза, Вольский увидел этого старичка, седого, скрюченного, беззубого. Он ковылял по коридору коммунальной квартиры, опираясь на две палочки. Голова у него тряслась. Нижняя губа отвисла, изо рта капала слюна. Он кряхтел и что-то бормотал под нос. Вольский не мог разобрать ни слова. У одной из дверей старичок остановился, наклонил голову и прислушался. Потом отбросил свои палочки и стал тихонько скоблиться. Вольский вдруг заметил, что из пальцев у старичка торчат кривые желтоватые когти. Он замахнулся и с силой ударил ими в дверь. Полетели щепки. Старичок зарычал, и Вольского парализовало от ужаса. Он вдруг понял, что за этой дверью прячется Саша. Она в опасности. Но пошевелиться не мог и лишь тихонько хныкал. Дверь развалилась, старичок юркнул в комнату. Оттуда послышались крики.

– Мама, – простонал Вольский.

Коридор перевернулся вверх тормашками, Вольский сильно вздрогнул и проснулся.

– Коля, – прошептала Саша. – Что такое? Бок?

– Нет, кошмар приснился. Всё хорошо.

– А что снилось?

– Твой бывший сосед, старик.

– А что он делал? Почему ты стонал?

– Да просто он был очень страшный. Старость не радость.

Саша хихикнула и поцеловала его в плечо.

Вольский уснул сразу. В этот раз он голышом лежал на большой круглой кровати. Член у него